Мы  с  папой одной  крови

Мама моей одноклассницы была уверена, что сочинения за меня пишет редактор районной газеты «Путь Ленина». Но она была не права. Папа научил меня в жизни многому, но уроков за меня никогда не делал. Никаких.

Только вырастив своего сына, приблизилась к пониманию того, какую роль в моей жизни сыграли мама и папа, родные и бесконечно любимые мои Евдокия Изосимовна и Виктор Сергеевич Чухачёвы.

Папа учил меня читать, играть в шахматы, фотографировать. Он записал меня в библиотеку и впервые повёл в столовую – очень ребёнку хотелось узнать, что за заведение такое. Он привёз лаковые туфли на выпускной и единственный из всех отцов пригласил меня на последний школьный вальс.

Брал с собой в бесконечные поездки по окрестным деревням, где я слушала лекции о международном положении, которые читал мой папа, заведовавший в то время отделом пропаганды в райкоме партии. На обратном пути делилась впечатлениями, а папа рассказывал о людях, с которыми мы в той поездке встречались. И все они, по его словам, были замечательными! У каждого было своё достоинство, своя изюминка.

Не помню, чтоб в семье мне «читали мораль» или воспитывали, наставляли, что и как надо делать. Но «меточки», тем не менее, расставляли. Как-то встретили мы знакомого дяденьку с дочкой, я угостила её одной конфетой. Папа пристыдил: одной конфеткой не угощают.

Однажды повторила сказанную кем-то фразу про человека, упомянув его национальность. И тут же папа возмутился: «Ты когда-нибудь слышала, чтобы мы с мамой так о людях говорили?!».

Из всех поездок папа привозил мне и брату гостинцы, экономил на обедах, а подарки привозил. Однажды в нашем доме на улице Стадионной появились бананы – гроздочка зелёных, твёрдых на ощупь, «запятых». Наш студент, а высшее образование папа получал, когда в семье подрастали двое детей, привёз их из Иркутска, где был на сессии. Это сейчас дети знают вкус самых экзотических фруктов, а я тогда, в начале шестидесятых прошлого века, незаметно грызла зелёную, вязкую кожуру – хотела первой обнаружить, что бананы поспели.

А незадолго до этого застала маму плачущей, она читала папино письмо из Иркутска и шмыгала носом. Оказалось, папа писал, что у него закончились деньги. Я тут же принесла из своих детских запасов монету в три копейки и предложила отправить её папе. Потом меня некоторое время донимал вопрос, что можно купить на три копейки.

Когда училась в пятом классе, у папы случился инфаркт. Я, конечно же, не понимала, какое это тяжёлое состояние, просто было не по себе от того, что мама плакала, учителя тревожно спрашивали про папино самочувствие, а самого его долго-долго не было дома – инфаркт случился с ним в командировке в Зилово. Родители потом говорили, что папе повезло – именно в зиловской больнице работала замечательный доктор, которая знала, как лечить при инфаркте.

Я всегда любила папу, только в детстве этого не знала. Как-то мой одноклассник Чика – отчаюга и хулиган - сказал что-то обидное про папу. Теперь-то понимаю, что не со зла – мальчишка недавно потерял своего отца – а тогда бросилась на пацана с кулаками. Вошедшая в класс учительница Конкордия Евдокимовна Епифанцева застала нас дерущимися в проходе между партами.

…Однажды папу повели на расстрел. Было это ещё до моего рождения и до появления на свет моего брата. Папа тогда вообще не был женат. Он был солдатом. И один его сослуживец что-то натворил, но, когда начались разборки, не сделал шага вперёд, не сознался. Командир требовал назвать имя провинившегося, но солдаты молчали. Тогда он рассвирепел: «Расстреляю!» и повёл на расстрел. Но папа не выдал товарища, хотя угрозу расстрела воспринял серьёзно.

Про папу могу рассказывать очень долго, ведь из его 85 лет мы знакомы 55, и во мне течёт его кровь – во младенчестве он стал для меня донором. К сожалению, на этот его юбилей приехать не смогу, но очень скоро мы увидимся и обнимемся – и без слов снова поймём, как мы друг друга любим.                                  

Ольга Чухачёва

На фото из семейного архива папа и дочка