О чём мечтали – не сбылось 

Уже не осень, но ещё и не зима. Ярко светит солнце в высоком голубоватом небе. Обычный день последнего месяца осени. Непродолжительное время в пути, и мы приехали в село Старый Олов. За то время, что здесь не была, мало что изменилось. При въезде нас встретили покосившиеся заборы, хмурые, почерневшие от времени, неказистые избы.

Подъезжая к центру села, увидели заколоченное здание, доставшееся Советской власти от старых времен. В нем раньше размещались магазин и киоск Чернышевского райпо. Место когда-то многолюдное. Приходя за покупками, старооловцы обменивались новостями, говоря о делах совхозных и домашних. Все было просто и ясно наперед. Сельчане верили в прочность и незыблемость жизни, в завтрашний день, гордились тем, что в сводках, регулярно публиковавшихся на страницах районной газеты, коллектив совхоза «Оловский» неизменно занимал первые строчки таблицы.

Выполняя редакционное задание, в те годы я часто приезжала в Старый Олов. Встречалась с тружениками села, бывала на чабанских стоянках, на ферме. Увиденное, услышанное находило отражение  в моих газетных публикациях. Любила бывать на летней утренней дойке, когда заря только-только разгоралась, а на стане вовсю кипела работа. После нее дружно садились за стол под навесом, пили душистый чай, шутили, смеялись. Казалось, так будет вечно: запах разнотравья, парное молоко в банке, стоящей на столе, улыбчивое солнышко, касающееся своими первыми лучами приветливых лиц моих собеседниц.

От задушевной беседы, от взаимопонимания на сердце было спокойно и тепло. В Забайкалье люди доверчивые, добрые. Они свято верили, что завтра будет лучше, чем вчера.

Все светлое, о чем мечтали и верили тогдашние герои моих рассказов, кануло в реку забвения. О чем мечтали – не сбылось. Во что безоговорочно верили, испарилось, исчезло навсегда из жизни. Да что там  говорить, греясь у ложной истины, многие из нас прозрели намного позднее. Мы верили в ветер перемен. Они наступили. На поверку оказалось, что случилось страшное цунами, снесшее на пути многое, чем жили и дорожили. С карты Российской Федерации исчезло свыше 18 тысяч деревень и сел, ликвидировано более 20 тысяч общеобразовательных школ. Это сокрушительный удар по нации. Где-то я прочитала, что развитые цивилизации некоторых государств завоевали другие  не числом воинов, а культурой.

Сегодня наши села и деревни представляют собой неутешительное зрелище. В их число входит и Старый Олов. На сегодняшний  день здесь проживают 865 человек. Из предприятий, находящихся на территории сельского поселения «Старооловское», (однако не перевелись у нас желающие переименовывать названия, тратя на это кучу бюджетных средств, которые могли бы пойти на благие дела: строительство школ, больниц, помощь смертельно больным детям. Чем хуже звучит село Старый Олов нежели сельское поселение «Старооловское»? Но я так, к слову) действуют хлебопекарни, школа, детский сад, фельдшерско-акушерский пункт, клуб, библиотека, магазины.

Опустело, обезлюдело село. Негде работать мужикам, ребятам, вернувшимся со службы в армии. Одни неизлечимо заболели «национальной» болезнью, диагноз которой гораздо страшнее онкологических и сердечных заболеваний. Имя ужасному недугу, который поражает не только печень, сосуды, сердце, но и иссушает мозги, превращая пьющих в дегенератов, калечит жизнь окружающим – алкоголизм. Употребляющие чрезмерно зелье похожи на сумасшедших, не понимающих происходящего. Им безразличны собственная судьба, судьба их детей и близких. «Не дай нам бог сойти с ума, уж лучше посох и сума».

Другие, у  которых ценности семьи, ответственность перед близкими не размыта, работают вахтовым методом. И будем уж прямы и честны. Не всегда долгое отсутствие главы семьи сказывается благотворно на семейном микроклимате, ибо все заботы ложатся на женские плечи. Неблагоустроенное жилье, уход за скотиной… Бытовая жизнь сельчан всегда отличается от городской. Заготовка дров, корма для скота, поддержание тепла в доме во время зимних холодов – далеко не полный перечень ежедневных забот сельского жителя.

Из разговора с Татьяной Александровной Ильиной, специалистом  2-ой категории администрации сельского поселения «Старооловское» узнала, что за последнее время увеличился отток людей пенсионного возраста. Со слезами на глазах, печалью в душе они, отдавшие совхозу «Оловский» лучшие свои годы, уезжают  из села, потому что жить стало невмоготу. Потерявшие здоровье, они стали ненужными, как старая изношенная вещь, которую без сожаления выбрасывают на помойку. Те, кому некуда и не к кому ехать, остаются в  Старом Олове. Они, как экипаж подводной лодки, пустившейся в  автономное плавание. Им некуда бежать с неё.

Конечно, я поинтересовалась у Татьяны Александровны, пытаются ли как-то люди разорвать замкнутый круг, изменить жизнь в лучшую сторону.

- Пытаются. Некоторые получали по 50 тысяч на развитие своего дела. Одни брали на приобретение кормов для животных, другие на запчасти к транспорту… Но как-то дела у них не пошли…

Синяя птица удачи

Услышала  я  в Старом Олове  много добрых слов об индивидуальном предпринимателе Сергее Андреевиче Простакишине.

- Начинал – то дело со своего зимовья. К нему ходили за продуктами. А сейчас какой магазин имеет!

Да и не только предприятие торговли имеет, его мини-пекарня печет хлеб и хлебобулочные изделия. Об этой стороне его деятельности узнала в случайном разговоре со старейшей жительницей села Ниной Устиновной Малышевой и её дочерью Татьяной Михайловной Рязанцевой. Подивившись пышной буханке хлеба, которую разрезала дочка Нины Устиновны – Татьяна, готовя угощения для нас, я, не удержалась, спросила:

- Откуда такое великолепие? Наверное, из сельской пекарни?

-Да нет. Хлеб мы покупаем у Простакишиных .

Второй раз в разговорах всплыло имя Сергея. С ним встретиться из-за отсутствия времени не удалось, а вот шофера попросила подвезти к магазину Простакишина. Не ожидала, признаться, увидеть просторный торговый зал. Внимательно изучила полки с выставленными товарами. Отметила, что они расположены по правилам товароведения. Товарное соседство соблюдено. Купила две буханки хлеба и калачи, которые мне посоветовала продавец Лидия Свистунова:

- Свежие, вкусные!

Как можно отказаться от предложения вежливой, улыбчивой продавщицы?! Спасибо, Лидия, за предложение.

Продукция из хлебопекарни индивидуального предпринимателя Сергея Простакишина оказалась качественной и не подверженной скорой порче, как это иногда бывает при нарушении технологии хлебопечения. Все-в меру, все-по норме, потому и вкусно. Конечно, поймавших синюю птицу удачи в селе единицы. Предприниматель из Старого Олова не только развивает свой бизнес, но и обеспечивает земляков работой. А это значит, что работающие у него получают стабильную зарплату, которая обеспечивает им нормальное существование.

Родителей не выбирают

Разговор со специалистом администрации сельского поселения «Старооловское» Татьяной Александровной Ильиной зашел о неблагополучных семьях

- Они у нас все на учете, - доставая увесистый талмуд из шкафа, - тяжело вздохнула она.

- Вот здесь,- указывая на толстую книгу, - сказала Татьяна Александровна, - вся работа с ними отражена. Таких семей в Старом Олове, которые требуют постоянного внимания, на сегодняшний день восемь.

- Кстати, - предложила она, - вы можете поговорить о работе с неблагополучными семьями со специалистом по социальным вопросам.

Ею оказалась молодая симпатичная женщина Анастасия Сергеевна Лоскутникова, сотрудник социально-реабилитационного центра «Дружба» поселка Чернышевск. Она обслуживает большой участок: Старый Олов-Кадая-Новый Олов. Бывает в названных селах 5-6 раз в месяц. С подопечными Анастасия Сергеевна хорошо знакома и давно уже стала в неблагополучных семьях, как это  не странно звучит, своим человеком.  Одиннадцать  лет она работает на участке, знает проблемы непонаслышке и пытается  их решить.

С ней- то мы и посетили две семьи. Об одной из них разговор зашел еще в администрации села. Я хотела встретиться с главой сельского поселения «Старооловское» Анатолием Владимировичем Непейцыным, но мне пояснили, что его нет: уехал в Чернышевск сопровождать детей в социально-реабилитационный центр «Дружба». Почему возникла срочная необходимость в изъятии ребят из семьи? Чем занимается мать, одна воспитывающая их, или , точнее, не воспитывающая? Вместе с Анастасией Сергеевной мы поехали к жительнице Старого Олова Татьяне Н, у которой в третий раз увозят сыновей в СРЦ «Дружба». Татьяна-мама Вити - 2002 года рождения, Юры – 2005г.р, Сережи – 2007г.р.

Подъезжаем к дому, от которого за версту веет холодом. Перед нами возникает обглоданный забор. Поленницу дров я не увидела. По-видимому, для растопки используется штакетник изгороди. Во дворе встречаем хозяйку расхристанной усадьбы. Она с кем-то разговаривает по телефону. Женщина приглашает нас в дом. Внутри жуткий холод. У печки на низкой лавочке сидит мать Татьяны, Валентина Васильевна, приехавшая к дочке из Чернышевска. Старая женщина безучастно смотрит на нас. Она плохо видит. Замерзшие бока печки не могут согреть, а сидит она здесь потому, что более удобного места в доме не найти. На маленькой кухне и происходит наш разговор. Подслеповатое окно, затянутое полиэтиленовой пленкой, едва пропускает дневной свет. Давно не белено, от былых крашеных полов остались одни воспоминания. Кровати в двух комнатах застелены грязными покрывалами. Мусора нет, полы подметены, но не покидает ощущение того, что этот дом нежилой. Не видно детских игрушек, книжек – всего того, что указывает на присутствие в доме маленьких детей. Золотым детство сыновей Татьяны, у которой их отнимают в третий раз, не назовешь.

Спрашиваю мать малолетних детей (старшая дочка ее живет в Чите, и, по словам односельчан, она неплохая девушка, которая переживает за судьбу младших братьев и мечтает о том, что мама наконец-то возьмется за ум и бросит пить). Муж Татьяны Н. умер несколько лет назад. По потере кормильца она получает на детей пенсию, совсем даже не плохую по сельским меркам - 23 тысячи. Если вести хозяйство, садить огород, можно жить достойно. Но многодетная мать из-за своего неумения пользоваться деньгами, на руки их не получает. Доверенность выдана на другого человека, который закупает продукты питания и одежду. Пошли на подобное, защищая интересы детей. Но в сложившейся ситуации, когда в обмен на продукты, одежду можно получить вожделенные 100, 200, 300 граммов водки, это не выход.

Пытаюсь увидеть в глазах Татьяны раскаяние, сожаление о том, что ребятишек увезли. И не вижу.

- Да, закодируюсь, брошу пить, заберу детей, - заученно говорит она.

- Но ведь их как 5 месяцев назад вернули вам, а вы опять за старое, - вступает в разговор Анастасия Сергеевна.

- Закодируюсь. Не буду пить, - снова повторяет Татьяна.

Далее она направляет разговор в другое русло. Вертится он вокруг ее милого дружка и какого-то подростка, ученика Старооловской школы, который «вчера приходил и выпивал водку. По этой  причине пропустил уроки в школе». (Фамилию и имя рано пристрастившегося к спиртным напиткам подростка не называю в газете, надеясь на то, что причастные к этой проблеме лица заинтересуются данной информацией и спросят у его родителей, почему их чадо вместо того, чтобы грызть «гранит наук», пьет водку в чужом доме).

Далее хозяйка снова возвращается к занятиям своего друга.

- Ходит, громит. Дети его боятся. Вчера был ночью. Сегодня уже пьяный. До этого  вызывала полицию. Три месяца не ходил, - пытается вызвать сочувствие у нас.

Разговор вязкий, как мокрая глина, производит тягостное впечатление. Про себя думаю, если бы у меня когда-либо отняли детей, ревела бы как белуга, осуждала бы себя, пытаясь исправить положение, ползла бы на коленях за детьми, умоляя их вернуть, а тут ни слова о мальчишках, а все о нем, беспробудно пьющем, который, вот беда-то, сегодня с утра опять напился.

Я вспомнила дом, в котором сейчас живет Татьяна. Раньше  он принадлежал  директору Старооловской средней школы Вере Степановне Рытиковой и ее семье. Их усадьба радовала прохожих. Дом улыбался чисто вымытыми окнами. Был светел и свеж. А сейчас? Сейчас хотелось бежать из него, как говорится, куда глаза глядят, настолько он неприятен и подслеповат.

Готовых рецептов для спасения от пьянства не существует. Алкоголизм сегодня считают неизлечимой болезнью. Но я знаю обратные примеры, когда люди говорят себе: «Все, я больше не пью. Завязал!». Есть они и у нас в Чернышевске. Глядя на этих людей, не скажешь, что они когда-то злоупотребляли алкоголем. Сегодня это вполне успешные люди.

Подъезжаем к другому дому. Длинному, вросшему в землю. Когда-то, наверное, он был красивым. Но это, как мне кажется, было очень давно. Сейчас уже таких домов никто не строит. Проживает в нем семья Сергея Петровича и Любови Анатольевны Ч. Дома застали хозяина и его детей. Белокурая девчушка смело подбегает к нам и называет себя:

- Меня Любкой зовут. (Как её маму-прим. автора).

Храброй симпатичной Любке четыре года. Её младшему брату – три.

Хозяйка ушла за водой. (Отец семейства «сорвал» спину). Ведем разговор с Сергеем. Выяснилось, что постоянной работы у него нет. Случайные заработки. Хозяйства супруги не имеют.

- Но продукты у  нас есть, - заверил Сергей. – Люди ко мне сами обращаются за помощью. Я многое умею делать. У меня 11 классов образования. По профессии я столяр – станочник. Где столярничаю, где обутки подшиваю. Дети наши не голодают. Свежая капуста в доме есть. Вчера банку варенья принес. Мука есть. За работу дали пять килограммов. Вот заколымлю побольше и муки возьму мешок.

 - Ваши дети ходят в детский сад?

- Нет у нас возможности водить их в детсад.

- Ваша жена работает?

- Нет, она ни читать, ни писать не умеет. Жена вовремя медкомиссию не прошла, потому и пенсию не получает. Мне ее надо сначала везти в Чернышевск, потом в Читу. Денег у нас на это нет.

- Часто вы выпиваете?

- Да с ними разве погуляешь, - кивнул на ребятишек Сергей.

Вернулась его жена.

- Пойду, помогу воду занести, - сказал он нам.

- Вы хотели, - обратилась я к главе семьи, - чтобы ваши дети жили так же, как вы?

- Нет, конечно! Мне хочется, чтобы они хорошее образование получили.

- Вы занимаетесь с детьми?

- Я эти дни толком-то и дома не был. Поздно приходил. Работал.

- Я занимаюсь, - вступила неожиданно в разговор Люба, - сколько цифров знаю, столько им и показываю.

… На грязном паласе, беззаботно смеясь, играли дети. Работал маленький черно-белый телевизор. В комнате царил полумрак. Отчего-то возникло щемящее чувство тоски и безысходности.

- Мы ходим в лес, когда заканчиваются дрова, - сказала Люба, вышедшая нас проводить.

- А картошку вы садите? – кивнула я на старую пожухлую траву, выросшую на огороде в человеческий рост.

- Посадили в непаханую землю, - ответила, улыбаясь чему-то своему, хозяйка неуютного дома.

Две семьи. Две истории, во многом схожие между собой.

Как помочь этим людям? Ответа не нахожу. Какая-то жуткая безнадега от всего увиденного и услышанного.

«Я взглянула окрест себя – и душа моя страданиями уязвлена стала».

Любовь Шемелина