Астафьева Татьяна
Органы чувств - это пять частей тела,
Стих я об этом сложить захотела.
ЗАПАХИ ДЕТСТВА И РОДИНЫ
1
Органы чувств – это зренье и слух,
Люди несчастны: кто слеп и кто глух.
В органах вкуса - там главный язык,
К горькому, к сладкому, скажем, привык.
Мы осязание чувствуем кожей,
Холод с теплом различить сразу можем,
Много чего ощутить в состоянии,
Нос - отвечает за обоняние.
В память внедрились все запахи детства,
Из подсознанья, куда же им деться?
Словно в копилке, ютятся в душе,
Стало им тесно как видно уже.
Разные запахи помнятся мне,
Все согласятся со мною вполне,
Родины запах, мы в сердце храним,
Кажется, что … не надышишься им!
2
Детская память - то мир ощущений,
Это познанье, восторг, восхищенье,
Запахи детства забыть невозможно,
Думаю, вспомнить их, будет не сложно.
Летом семьёй в зимовье обитали,
Вкусные там ароматы витали.
К нам приходили частенько соседи,
Так вечера коротали в беседе.
Было всё простенько - обыкновенно,
Стол для гостей собирался мгновенно:
Сало, картошка, творог, огуречки,
Чайник кипел днём и ночью на печке.
Плиточный чай или байховый пили,
И молочком по - гурански белили.
Если стряпня - аромат за оградой,
Были соседушки выпечке рады.
Запах духмяный соседок привлёк,
С пышными шаньгами пили чаёк.
Мама слыла поварихой искусной,
Пища была ароматной и вкусной.
А перед Пасхой шёл запах особый,
Пахло у всех куличами и сдобой.
С лука перо заливали водою,
Красили яички в этом настое.
Запах пасхальный, по сей день священный,
А холодец… был какой обалденный!!!
Ели его с самодельной горчицей,
Принято ей от простуды лечиться,
Слёзы из глаз, до мозгов прошибает,
А холодец - то во рту - так и тает!!!
Жарили рёбрышки часто свиные,
Кушанья эти люблю и доныне.
Кто был охотник, там пахло не хуже,
Ели на завтрак, обед ина ужин,
Дикое мясо, косуль и лосей,
Зайчиков, уток, чирков и гусей.
Жарились там в сковородке гальяны,
Дух свеженины стоял постоянно.
3
Спирт нашатырный ужасно воняет,
Мамочка в стирку его добавляет.
В тумбе на ножках - китайская роза,
Свежестью пахло бельишко с мороза,
Долго оно ещё колом стояло,
А иногда в доме дымом воняло.
Печка порою сквозь дверцу дымила,
К каждому празднику мама белила,
Помню прекрасно я запах побелки,
Я помогала, крутилась как белка.
Фикус стоял у нас в кругленькой бочке,
В старых кастрюлях, на окнах цветочки.
Вышиты крестиком были дорожки,
Из дермантина носили сапожки.
Шторы висели на двери из плюша,
А на кровати подзорники в рюшах.
Не было даже на окнах карнизов,
Вешали тюль на верёвку. А снизу…
Ёмкость под воду приспособляли,
Рамы вторые на зиму вставляли.
Всюду на стенках висели портреты,
Делали нам под заказ табуреты.
Венские стулья с кручёноюспинкой,
В моду входили, и былиновинкой.
Был репродуктор, спектакли вещал ,
А иногда он хрипел и трещал.
Ну а чуть позже пошли радиолы,
И портативные были «Спидолы».
Был на гвозде умывальник за печкой,
Носик страдал постоянной утечкой.
На табуретку поставлен был таз,
Жили как все, без особых прикрас.
Обувь хотелось купить с каблучком,
Сало солили всегда с чесночком.
Помню, селёдка была с запашком,
Камбалу, брали крапивным мешком.
Белое мясо и косточек мало,
Кошка, уж точно, тогда не дремала.
Папа- ветврач, в доме пахло лекарством,
Люди гордились своим государством.
Запахи детства сидят прямо в сердце,
Вкусную ела уху с чёрным перцем.
Перец душистый - нюхнёшь, зачихаешь,
Юшку с ушицы никак не похаешь.
Помнится запах душистой окрошки,
Брали порою бараньи стегошки,
Запах баранины - с репчатым луком,
Мясо скворчит в сковородке со звуком.
В доме витал часто запах и блинный,
Стол был на кухне огромный, старинный.
Блинчики мама на стол нам кидает,
Папа в топлёное масло макает.
В блюдечко мне наливалась сгущёнка,
Стул был высокий тогда у ребёнка.
С книгами есть этажерочка в доме,
Фотки хранили в старинном альбоме.
Предки глядят с пожелтевшего снимка,
«Мышью летучей» звалась керосинка,
Был там фитиль с задымленной стеклиной ,
Волосы мазали все креолином.
Помню, как пахла под солнцем резина,
Нравился в детстве мне запах бензина.
Дустом травили везде тараканов,
Пили чаёк, в основном из стаканов.
Гречка считалась элитною кашей,
Редко сей дух пребывал в доме нашем.
Чаще мне рис или пшёнку варили,
«Кашка полезная », - так говорили.
Нравился мне, в крупных дырочках сыр,
Но ненавидела я, рыбий жир.
Пить заставляли, росла, чтоб активно,
Было глотать его очень противно.
Очень любила я супчик куриный,
Был он с лапшичкой: - домашнею, длинной,
Вкусный бульончик с лавровым листочком,
И с аппетитным куриным кусочком.
Нынче у всех колбаса дорогая,
Стала она совершенно другая,
Пахла тогда колбаса колбасою,
Не было в ней, ни крахмала, ни сои.
Жали под 40, зимою морозы,
Знать мы не знали хинкали и позы.
Небыло раньше и быстрой лапши,
Были пельмешки для нас хороши.
Хлопьями снег над посёлком кружился,
Саваном белым на землю ложился,
Снег , почему- то был очень скрипучим,
Воздух морозный - душистым, пахучим!
Наш терриконик пирамидальный,
Мелким вулканам, он родственник дальний,
Раньше горел, и ночами курился,
Ну а с годами видать притомился.
Лесом оброс и спокойненько спит,
Как изваяние, молча стоит.
4
Не приходилось нам пробовать дыни,
Горечью, пахнут цветочки полыни,
Благоуханье стоит на покосах,
Будто в слезах, травы в утренних росах.
Блеск бриллиантов на сотню каратов,
От разнотравья - букет ароматов.
Пахнут черёмухой майские ночи,
Где то кузнечик, трещит и стрекочет.
Запах особенный у тополей,
Почки с листочками прямо, как клей.
Если аллеей пройти тополиной,
Той, что вдоль парка, не слишком – то длинной,
Сказочный шелест листочков раздастся,
Шепчут о чём? Разгадать, не удастся.
Мы ребятишки 20-го века,
Не было слова тогда «дискотека».
Была танцплощадка, где белы берёзки,
А в центре посёлка, естественный парк,
Скрипели и пели смолистые доски,
Под топот весёлых танцующих пар.
Нарядные парни, девчата с причёской,
Все в вальсе кружиться могли без конца,
И ту танцплощадку, под белой берёзкой,
Вряд ли заменят и залы дворца!!!
5.
Были плантации спелой брусники,
У Белой будки полно земляники.
Мы ароматы лесные вдыхали,
Про чупа- чупсы тогда не слыхали.
Прутик сухой в муравейник бросали,
С веточек этих кислинки лизали.
В августе бегали за голубикой,
Помню, чуть - чуть не осталась заикой.
Ягод полно, всё синё под осиной,
Расшевелила я домик осиный,
Не пожелаю такого врагу,
Я отбивалась от ос на бегу.
Лес разукрашен цветной акварелью,
Мазали хлеб голубичным вареньем,
Синие руки, синие зубы,
Ну и конечно синёхоньки губы.
Был и вкуснящий кисель голубичный,
Куклой играла , в то время тряпичной.
Водка звалась почему –то «Сучок»,
Ну а юлу, называли «волчок».
Красный шиповник на нитку нанижем,
Бусы такие считались престижем.
Терпкие ели с листвянки хвоинки,
И дикий лук, тот, что рос вдоль тропинки.
Радуги спектр, словно мост- виадук,
Пёстрою спинкой мелькнёт бурундук.
Ну а багульник пылает зарницей,
Как можно было, в него не влюбиться?
Зелень у нас изумрудного цвета,
Сотней оттенков раскрашено лето.
Небо бездонное, как лазурит,
Слитком златым наше солнце горит,
В звёздную ночь, хоть иголки сбирай,
Это и был букачачинский рай!
Были, как бархат и тёмные ночи,
Шурф наш сто первый, стоял, заболочен,
В листьях осоки - паук с паутиной,
Тухлым яйцом доносило и тиной.
Квакали там, как шальные лягушки,
И куковали беспечно кукушки.
6
Козы и овцы гуляли отарой,
Помню, как пахло трясиной на Старой.
Летом от силосной ямы - вонища,
Но для коров, это вкусная пища.
Пахнет корова парным молоком,
Я забавлялась с любимым щенком,
Есть у щенят специфический запах,
Кличка «Шахтёр», но был в беленьких крапах.
Вырос. За цепь я рукою хваталась,
И по дороге на санках каталась.
В стайке у нас пахло духом навозным,
А в «передаче» дымком паровозным.
Куполом шахту окутывал смог,
Вился над избами сизый дымок
Мне в управленье бывать доводилось,
Память моя, мне сейчас пригодилась:
Где был начальник: там чисто, опрятно,
Из парикмахерской пахло приятно.
Делали там перманент и укладку,
Стригли мужчин и парней под «канадку».
Из ламповОй кислотою воняло,
Вредная тётка детей прогоняла.
Куревом пахло в шахтёрской курилке,
Паром горячим несло из парилки.
Пахло колбаской и чаем в буфете,
Сладость купить туда бегали дети.
А из медпункта несло, как с больнички,
Хлоркою пахли в халатах технички.
Мыли полы, а чтоб мыне мешали,
С газами воду попить разрешали.
После получки – шахтёры с похмелья,
С запахом этим идут в подземелье.
Пили бригадою и в одиночку ,
Не разорвать было этуцепочку.
читайте продолжение